-Все люди, как люди, а я - Бог(с) -Я такой разный. И все-таки я вместе!(с)
как всегда не закончено.
понесло на фантастику...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ПО МНЕНИЮ АВТОРА (то есть, меня) ЭТО ФАНТАСТИКА.— Привет всем! Проверка связи. Как слышно? Прием! — Я постучал пальцем по микрофону и откашлялся. — Меня зовут Мидей Огастес. Я руководитель группы-бетта, работающей над проектом под кодовым названием «Вечность». Сегодня 4 марта 2156 года, — я взглянул на часы, встроенные в панель управления, — 10 часов 58 минут по полудню, суббота. На борту 20⁰ по Цельсию, 68⁰ по Фаренгейту. Три часа назад мы высадились на Международной Космической Станции. Успешно. Через пять часов после высадки намерены начать эксперимент. Предположительная продолжительность эксперимента 10 лет. Цель исследования: увеличение продолжительности жизни вида Homo Sapiens от 70 лет в среднем до бесконечности в идеале.
Итак, следующее включение ожидается через 6 часов, по окончании начальной стадии эксперимента. До связи. — Я ткнул пальцем в красную плоскую кнопку рядом с микрофоном и откинулся назад в кресле, довольный проведенной работой.
Какая же все-таки неудобная штука этот скафандр! Я на станции уже три часа, а переодеться времени все нет. Но, несмотря на неудобство, я не двигался с места, наслаждаясь моментом. Подумать только, руководитель группы-бетта, доктор Огастес. Я прикрыл глаза, улыбаясь про себя. А ведь, если бы кто-то, лет эдак пять-десять назад, сказал бы: «Ты, брат, скоро будешь руководителем группы научных исследователей в космосе!», я бы не поверил ни в жизнь. А теперь…
Я крутанулся на кресле и подлетел в воздух. Невесомость, это так здорово!
— Доктор Огастес, Вас вызывает лабораторный отдел, — раздался прохладный женский голос, да так неожиданно, что я налетел на стену.
— ЭМи, зачем так пугать?! — возмутился я, потирая ушибленный бок.
— Простите, сэр. Вас вызывает доктор Гайс. Какие будут распоряжения?
— Свяжи меня с ней. — Я подлетел к большому плазменному экрану над панелью управления.
Внезапно экран вспыхнул, и на нем появилось изображение симпатичной девушки с короткими рыжими волосами и серо-зелеными глазами, моей первой помощницы, Авелин Гайс. Она еще школьница. В нашей группе вообще слишком много школьников, на мой взгляд. Не понимаю, как их допустили до исследований, они же еще зеленые, и опыта у них как у крышки чайника. Хотя вот, например, Авелин смышленая девочка, не зря же она мой заместитель!
— Сэр, через полчаса официальное начало эксперимента, а Вас еще нет на месте! — с упреком воскликнула она.
— Как? Уже?! — Мои глаза машинально метнулись к часам, встроенным в панель управления. Ну конечно, она права! Похоже, отчеты заняли больше времени, чем я запланировал. — Ладно. Без меня не начинать. Я сейчас.
— Есть, сэр.
Я отключил коммуникатор и развернулся к выходу. Теперь невесомость не казалась мне такой уж забавной – времени оставалось всего ничего, а я двигался как черепаха.
— ЭМи, мне нужно срочно переодеться!
— Поняла. Ваша одежда в отправочном пункте, доктор Огастес. А сейчас закройте глаза.
Я выполнил команду и сразу услышал характерное шипение открываемых дверей, а затем почувствовал, как поток воздуха потянул меня за собой.
— Сэр, Вы на месте, — оповестил меня механический голос ЭМ.
Я открыл глаза, огляделся. Слева от меня была дверь, в которую я, очевидно, только что пролетел, справа и позади глухие стены с обычным оснащением: инфракрасными и камерами ночного видения, детекторами голоса для ЭМ и межотсековым коммуникатором; спереди в стену были вмонтированы отдельные купе-кабинки. Я залетел в одну из них. Дверь задвинулась сама собой. Я, наконец, снял с себя громоздкий скафандр, оставшись в простом серебристом комбинезоне, натянул сапоги на плоской подошве в тон комбинезону, застегнул липучки на икрах и накинул сверху белый халат. Потом взглянул в зеркальную дверцу, нацепил узкие прямоугольные очки в черной оправе и подмигнул отражению. Молодой человек с зализанными назад черными волосами и черными же глазами в зеркале сделал в ответ то же самое. Жест почему-то показался мне пошлым. Я достал из нагрудного кармана расческу и провел ею по гладким волосам, сильнее зачесывая назад. Моя бывшая девушка назвала эту прическу пижонской. Не знаю, хотела ли она сделать мне комплимент или обидеть, но слово мне жутко не понравилось.
Я убрал расческу обратно и пальцами взлохматил волосы. Так лучше. Я улыбнулся своему отражению и, оставшись довольным, вышел из кабинки.
Сегодня важный день. Сегодня все должно быть идеально.
— ЭМи, мне нужно в лабораторию, — позвал я.
— Хорошо. Закройте глаза, доктор Огастес.
Я подчинился и снова почувствовал мощное дуновение воздуха, который нес меня, точно бурное течение реки.
— Лабораторный отсек, сэр, — через некоторое время проинформировала ЭМ. — Будьте осторожны, за этой дверью начинает действовать искусственная гравитация.
Я кивнул и положил руку в сканер. Тот пискнул, подтверждая личность, и двери с тихим «ш-ш» раскрылись. Едва переступив через магнитный заслон, я оказался притянут к полу.
— Вот дьявол! — выругался я, тяжело поднимаясь. Этот имитатор земного притяжения был установлен ради препаратов, которые в условиях невесомости неправильно функционировали.
— Доктор Огастес, начало через десять минут!
Мне навстречу бежала Авелин с электронным блокнотом в руках.
Я поспешно вскочил на ноги и потянулся поправить очки, но покачнулся и, зажмурившись, сжал пальцами переносицу.
— Сэр? Все в порядке?
Я почувствовал прикосновение к плечу и открыл глаза. Гайс с беспокойством смотрела на меня. Я почувствовал себя идиотом.
— Да. Спасибо, Авель. Просто голова закружилась.
— Ничего. Это нормально после резкого перехода из невесомости, — важно кивнула она.
Я почувствовал себя еще и тупым.
— Идемте, сэр, трансляторы уже прибыли.
Обиженно поправив халат, я нацепил протянутый девушкой бейдж и последовал за ней в кабинет. На заметку: с этой Авель надо быть поосторожнее.
Когда дверь перед нами открылась, я натянул как можно более вежливую улыбку. Им надо понравиться.
Да, забыл сказать. Я ненавижу детей, в том числе школьников. Особенно школьников. Просто не терплю. Поэтому, когда при мне говорят, что дети – цветы жизни, я обычно добавляю, что цветы эти называются вонючими кактусами. А эти черти еще по пути сюда успели заслужить мою искреннюю и вечную ненависть. Я-то думал, что, не зная друг друга, они не осмелятся ничего сделать, а они!.. Никогда не подозревал, что дети из интернатов окажутся такими изобретательными. Я сам рос в многодетной семье и, будучи самым старшим, прекрасно помню, что вытворяли мои дорогие братцы, но даже они, со всей их неиссякаемой фантазией, не додумались бы ради развлечения начать тыкать во все кнопки на панели управления автоматическими дверьми подряд! Ну, должен же у них присутствовать хотя бы инстинкт самосохранения, в конце концов! Они же тоже живые биологические организмы – правда, уровень организации у них как у бактерий, но это неважно! В итоге, из-за короткого замыкания они оказались запертыми в одной из кают шаттла. А кому их пришлось оттуда извлекать – дико визжащих и трясущихся от пережитого потрясения? Правильно, руководителю группы, Мидею. Каждый раз, как вспомню, так и тянутся руки…
Кхм, вернемся к повествованию. В лабораторию я зашел, улыбаясь чересчур приторно и неискренне, даже по моим меркам. В помещении было столько школьников на квадратный метр, что у меня зарябило в глазах. Я даже не сразу заметил приготовленные для эксперимента две клетки с трогательными белыми кроликами. Как там говорится – пушистый, как дохлый белый кролик? Что ж, если нас постигнет неудача, мы это проверим. Слева от них стоял изобретенный мной прибор. Я пока не придумал ему названия и не проверил на практике, но уже гордился до жути своим детищем. Для чего он служит, расскажу непосредственно в ходе эксперимента, а пока подключите воображение. По всему периметру кабинета были расставлены андроиды-трансляторы, нисколько не походившие на человека, по образу которого, вне всяких сомнений, были изготовлены. Вместо глаз у этих роботов были всевозможные камеры. Выглядело это, мягко говоря, дико – такое ощущение, что на лице много-много глаз разной формы и размера, и каждый следит за тобой. Жутко. Никак не привыкну.
Авелин прошла мимо меня к клеткам, мою машину оставив мне.
— Все готово, сэр. Можно начинать?
Я по привычке протянул руку, чтобы пригладить волосы, но, вспомнив, что прическа у меня больше не прилизанная, ограничился тем, что запустил пальцы в шевелюру и начесал сильнее на лицо.
— Да, прошу Вас, доктор Гайс.
Она глубоко вздохнула и кивнула андроидам.
— Тринадцать ноль-ноль, 4 марта. Начинаем трансляцию, — произнес с характерным машинным жужжанием главный робот.
— Итак, господа! — вышел я вперед и, раскинув руки, словно желая всех обнять, широко улыбнулся. — Меня зовут Мидей Огастес. Я рад представить вам мое творение – машину, способную замедлить старение, а в лучшем случае и вовсе предотвратить его. Сейчас вы, дорогие господа, станете свидетелями нашего успеха! Сегодня мне будут помогать мои маленькие друзья. — Я показал на сборище детей, про себя думая: «Кактусы…». — И мой заместитель, Авелин Гайс. Прошу, обратите на эту девочку внимание – у нее большое будущее!
Гайс зарделась и смущенно улыбнулась, глядя на меня. Вот черт, неужели влюбилась? Только малолеток мне не хватало…
Я поспешно отвернулся и подошел к своему прибору. Взяв старомодный штепсель, подключил его к специальному входу в панели на стене. Пока мое творение работает только от главного генератора, но я взял с себя слово включить в конструкцию аккумуляторы. Хотя, страшно подумать, какими должны быть эти самые аккумуляторы, учитывая, сколько энергии жрет эта машина.
Но не будем о грустном. Главное, что она вообще работает.
Компьютерный экран засветился, я ввел код доступа и нажал «пуск». Осталось только активировать программу, и я повернулся к трансляторам.
— Господа, перед тем, как мы начнем, я бы хотел разъяснить некоторые детали. Считается, что старение происходит за счет износа основных клеток организма и их неспособности продолжать выполнять свои изначальные функции, в то время как клетки, например, рака, которые являются бессмертными, наоборот начинают размножаться с удвоенной скоростью, ведь их больше ничего не сдерживает. Человек заболевает и умирает. И вот, я подумал, а что, если увеличить в организме количество этих самых защитных клеток в два раза. Это значит, что и задержание тех же самых раковых клеток удвоится. И это дает нам надежду на увеличение срока жизни. Вместо семидесяти – сто сорок лет, ведь неплохо же, правда? — Я смотрел в одну точку где-то в пространстве за экранами иллюминаторов, избегая прямого взгляда на андроидов. Ну не нравятся они мне, что ж теперь делать! — Сейчас доктор Гайс поместит кроликов в одну клетку, и я с помощью моей машины постараюсь совместить их ДНК. Результатом можно считать, если после окончания процедуры у какого-нибудь из кроликов увеличится запас защитных клеток, что мы сможем проверить с помощью маркеров. Итак, внимание!
Я с облегчением отвернулся от пронизывающего взгляда псевдо-глаз трансляторов.
Авель осторожно вынула из одной клетки кролика и поместила его в другую – ту, что стояла как раз под лазером моего прибора.
— Готово, — кивнула она, закрыв клетку.
— С Богом, — прошептал я, нажимая активацию программы.
Прибор начал издавать какой-то гул, увеличивающийся с каждой секундой. Я списал все это на работу импеллеров. Лазер начал накаляться, и по мере этого машина сотрясалась в конвульсиях. По теории, лазер должен был посредством облучения считать информацию о составе ДНК одного из кроликов, а потом перенести ее в другого. Но на практике, похоже, все было не так просто. Луч в лазере накалялся все сильнее и был уже какого-то голубоватого оттенка вместо стального, испуганные кролики в панике метались по клетке, чувствуя опасность.
Та-ак, похоже, я опять чего-то намудрил, и прибор будет работать неправильно. Какой только черт дернул меня транслировать первый эксперимент начальству, предварительно не проверив аппаратуру?! Вот теперь будешь расхлебывать, мыслитель хренов!
Я на всякий случай попятился подальше от зоны поражения, попутно прихватив за рукав Авель, заворожено наблюдающую за происходящим, как все остальные. Признаться, зрелище и правда достойное. Но моя безопасность заботит меня больше.
Внезапно лазер, накалившись до предела, наконец выпустил луч в клетку с несчастными кроликами, на секунду ослепив всех.
И тут случилось неожиданное. Питание отключилось во всем блоке, и лаборатория погрузилась во тьму. Только светились красным жутковатые огоньки линз автономных андроидов. Я, к своему удивлению, обнаружил себя на полу и немедленно решил подняться. Вокруг было хоть глаз выколи, и жалкие огоньки роботов не помогали. Слева от меня обнаружилась Авелин, и я помог ей подняться тоже.
— Что произошло, доктор Огастес? — испуганно спросила она.
Я пожал плечами, не сразу сообразив, что этот жест она вряд ли увидит.
— Не знаю. Возможно, прибор вызвал перегрузку генератора.
— Возможно.
Черт, если это так, мне конец. Капитан меня по стенке размажет.
Вдруг питание снова включилось, и лампы осветили сцену массового поражения. Все в пределах этой комнаты валялись на полу с нелепым и крайне удивленным видом.
Гайс немедленно побежала поднимать попадавших деток, а я прямиком направился к клетке, не смея отвести взгляд.
На такое я точно не рассчитывал.
В клетке был всего один кролик, но увеличившийся ровно в два раза. Вот это да…
— Сэр! — воскликнула позади изумленная Авель.
— Вижу, — отмахнулся я. — Девочки, дорогие, запустите, пожалуйста, маркеров, — велел я фальшиво-сладким голоском.
Две малявки-близнецы, находившиеся всех ближе к стойке с пробирками, переглянулись и кинулись исполнять.
понесло на фантастику...
Вечно
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ПО МНЕНИЮ АВТОРА (то есть, меня) ЭТО ФАНТАСТИКА.— Привет всем! Проверка связи. Как слышно? Прием! — Я постучал пальцем по микрофону и откашлялся. — Меня зовут Мидей Огастес. Я руководитель группы-бетта, работающей над проектом под кодовым названием «Вечность». Сегодня 4 марта 2156 года, — я взглянул на часы, встроенные в панель управления, — 10 часов 58 минут по полудню, суббота. На борту 20⁰ по Цельсию, 68⁰ по Фаренгейту. Три часа назад мы высадились на Международной Космической Станции. Успешно. Через пять часов после высадки намерены начать эксперимент. Предположительная продолжительность эксперимента 10 лет. Цель исследования: увеличение продолжительности жизни вида Homo Sapiens от 70 лет в среднем до бесконечности в идеале.
Итак, следующее включение ожидается через 6 часов, по окончании начальной стадии эксперимента. До связи. — Я ткнул пальцем в красную плоскую кнопку рядом с микрофоном и откинулся назад в кресле, довольный проведенной работой.
Какая же все-таки неудобная штука этот скафандр! Я на станции уже три часа, а переодеться времени все нет. Но, несмотря на неудобство, я не двигался с места, наслаждаясь моментом. Подумать только, руководитель группы-бетта, доктор Огастес. Я прикрыл глаза, улыбаясь про себя. А ведь, если бы кто-то, лет эдак пять-десять назад, сказал бы: «Ты, брат, скоро будешь руководителем группы научных исследователей в космосе!», я бы не поверил ни в жизнь. А теперь…
Я крутанулся на кресле и подлетел в воздух. Невесомость, это так здорово!
— Доктор Огастес, Вас вызывает лабораторный отдел, — раздался прохладный женский голос, да так неожиданно, что я налетел на стену.
— ЭМи, зачем так пугать?! — возмутился я, потирая ушибленный бок.
— Простите, сэр. Вас вызывает доктор Гайс. Какие будут распоряжения?
— Свяжи меня с ней. — Я подлетел к большому плазменному экрану над панелью управления.
Внезапно экран вспыхнул, и на нем появилось изображение симпатичной девушки с короткими рыжими волосами и серо-зелеными глазами, моей первой помощницы, Авелин Гайс. Она еще школьница. В нашей группе вообще слишком много школьников, на мой взгляд. Не понимаю, как их допустили до исследований, они же еще зеленые, и опыта у них как у крышки чайника. Хотя вот, например, Авелин смышленая девочка, не зря же она мой заместитель!
— Сэр, через полчаса официальное начало эксперимента, а Вас еще нет на месте! — с упреком воскликнула она.
— Как? Уже?! — Мои глаза машинально метнулись к часам, встроенным в панель управления. Ну конечно, она права! Похоже, отчеты заняли больше времени, чем я запланировал. — Ладно. Без меня не начинать. Я сейчас.
— Есть, сэр.
Я отключил коммуникатор и развернулся к выходу. Теперь невесомость не казалась мне такой уж забавной – времени оставалось всего ничего, а я двигался как черепаха.
— ЭМи, мне нужно срочно переодеться!
— Поняла. Ваша одежда в отправочном пункте, доктор Огастес. А сейчас закройте глаза.
Я выполнил команду и сразу услышал характерное шипение открываемых дверей, а затем почувствовал, как поток воздуха потянул меня за собой.
— Сэр, Вы на месте, — оповестил меня механический голос ЭМ.
Я открыл глаза, огляделся. Слева от меня была дверь, в которую я, очевидно, только что пролетел, справа и позади глухие стены с обычным оснащением: инфракрасными и камерами ночного видения, детекторами голоса для ЭМ и межотсековым коммуникатором; спереди в стену были вмонтированы отдельные купе-кабинки. Я залетел в одну из них. Дверь задвинулась сама собой. Я, наконец, снял с себя громоздкий скафандр, оставшись в простом серебристом комбинезоне, натянул сапоги на плоской подошве в тон комбинезону, застегнул липучки на икрах и накинул сверху белый халат. Потом взглянул в зеркальную дверцу, нацепил узкие прямоугольные очки в черной оправе и подмигнул отражению. Молодой человек с зализанными назад черными волосами и черными же глазами в зеркале сделал в ответ то же самое. Жест почему-то показался мне пошлым. Я достал из нагрудного кармана расческу и провел ею по гладким волосам, сильнее зачесывая назад. Моя бывшая девушка назвала эту прическу пижонской. Не знаю, хотела ли она сделать мне комплимент или обидеть, но слово мне жутко не понравилось.
Я убрал расческу обратно и пальцами взлохматил волосы. Так лучше. Я улыбнулся своему отражению и, оставшись довольным, вышел из кабинки.
Сегодня важный день. Сегодня все должно быть идеально.
— ЭМи, мне нужно в лабораторию, — позвал я.
— Хорошо. Закройте глаза, доктор Огастес.
Я подчинился и снова почувствовал мощное дуновение воздуха, который нес меня, точно бурное течение реки.
— Лабораторный отсек, сэр, — через некоторое время проинформировала ЭМ. — Будьте осторожны, за этой дверью начинает действовать искусственная гравитация.
Я кивнул и положил руку в сканер. Тот пискнул, подтверждая личность, и двери с тихим «ш-ш» раскрылись. Едва переступив через магнитный заслон, я оказался притянут к полу.
— Вот дьявол! — выругался я, тяжело поднимаясь. Этот имитатор земного притяжения был установлен ради препаратов, которые в условиях невесомости неправильно функционировали.
— Доктор Огастес, начало через десять минут!
Мне навстречу бежала Авелин с электронным блокнотом в руках.
Я поспешно вскочил на ноги и потянулся поправить очки, но покачнулся и, зажмурившись, сжал пальцами переносицу.
— Сэр? Все в порядке?
Я почувствовал прикосновение к плечу и открыл глаза. Гайс с беспокойством смотрела на меня. Я почувствовал себя идиотом.
— Да. Спасибо, Авель. Просто голова закружилась.
— Ничего. Это нормально после резкого перехода из невесомости, — важно кивнула она.
Я почувствовал себя еще и тупым.
— Идемте, сэр, трансляторы уже прибыли.
Обиженно поправив халат, я нацепил протянутый девушкой бейдж и последовал за ней в кабинет. На заметку: с этой Авель надо быть поосторожнее.
Когда дверь перед нами открылась, я натянул как можно более вежливую улыбку. Им надо понравиться.
Да, забыл сказать. Я ненавижу детей, в том числе школьников. Особенно школьников. Просто не терплю. Поэтому, когда при мне говорят, что дети – цветы жизни, я обычно добавляю, что цветы эти называются вонючими кактусами. А эти черти еще по пути сюда успели заслужить мою искреннюю и вечную ненависть. Я-то думал, что, не зная друг друга, они не осмелятся ничего сделать, а они!.. Никогда не подозревал, что дети из интернатов окажутся такими изобретательными. Я сам рос в многодетной семье и, будучи самым старшим, прекрасно помню, что вытворяли мои дорогие братцы, но даже они, со всей их неиссякаемой фантазией, не додумались бы ради развлечения начать тыкать во все кнопки на панели управления автоматическими дверьми подряд! Ну, должен же у них присутствовать хотя бы инстинкт самосохранения, в конце концов! Они же тоже живые биологические организмы – правда, уровень организации у них как у бактерий, но это неважно! В итоге, из-за короткого замыкания они оказались запертыми в одной из кают шаттла. А кому их пришлось оттуда извлекать – дико визжащих и трясущихся от пережитого потрясения? Правильно, руководителю группы, Мидею. Каждый раз, как вспомню, так и тянутся руки…
Кхм, вернемся к повествованию. В лабораторию я зашел, улыбаясь чересчур приторно и неискренне, даже по моим меркам. В помещении было столько школьников на квадратный метр, что у меня зарябило в глазах. Я даже не сразу заметил приготовленные для эксперимента две клетки с трогательными белыми кроликами. Как там говорится – пушистый, как дохлый белый кролик? Что ж, если нас постигнет неудача, мы это проверим. Слева от них стоял изобретенный мной прибор. Я пока не придумал ему названия и не проверил на практике, но уже гордился до жути своим детищем. Для чего он служит, расскажу непосредственно в ходе эксперимента, а пока подключите воображение. По всему периметру кабинета были расставлены андроиды-трансляторы, нисколько не походившие на человека, по образу которого, вне всяких сомнений, были изготовлены. Вместо глаз у этих роботов были всевозможные камеры. Выглядело это, мягко говоря, дико – такое ощущение, что на лице много-много глаз разной формы и размера, и каждый следит за тобой. Жутко. Никак не привыкну.
Авелин прошла мимо меня к клеткам, мою машину оставив мне.
— Все готово, сэр. Можно начинать?
Я по привычке протянул руку, чтобы пригладить волосы, но, вспомнив, что прическа у меня больше не прилизанная, ограничился тем, что запустил пальцы в шевелюру и начесал сильнее на лицо.
— Да, прошу Вас, доктор Гайс.
Она глубоко вздохнула и кивнула андроидам.
— Тринадцать ноль-ноль, 4 марта. Начинаем трансляцию, — произнес с характерным машинным жужжанием главный робот.
— Итак, господа! — вышел я вперед и, раскинув руки, словно желая всех обнять, широко улыбнулся. — Меня зовут Мидей Огастес. Я рад представить вам мое творение – машину, способную замедлить старение, а в лучшем случае и вовсе предотвратить его. Сейчас вы, дорогие господа, станете свидетелями нашего успеха! Сегодня мне будут помогать мои маленькие друзья. — Я показал на сборище детей, про себя думая: «Кактусы…». — И мой заместитель, Авелин Гайс. Прошу, обратите на эту девочку внимание – у нее большое будущее!
Гайс зарделась и смущенно улыбнулась, глядя на меня. Вот черт, неужели влюбилась? Только малолеток мне не хватало…
Я поспешно отвернулся и подошел к своему прибору. Взяв старомодный штепсель, подключил его к специальному входу в панели на стене. Пока мое творение работает только от главного генератора, но я взял с себя слово включить в конструкцию аккумуляторы. Хотя, страшно подумать, какими должны быть эти самые аккумуляторы, учитывая, сколько энергии жрет эта машина.
Но не будем о грустном. Главное, что она вообще работает.
Компьютерный экран засветился, я ввел код доступа и нажал «пуск». Осталось только активировать программу, и я повернулся к трансляторам.
— Господа, перед тем, как мы начнем, я бы хотел разъяснить некоторые детали. Считается, что старение происходит за счет износа основных клеток организма и их неспособности продолжать выполнять свои изначальные функции, в то время как клетки, например, рака, которые являются бессмертными, наоборот начинают размножаться с удвоенной скоростью, ведь их больше ничего не сдерживает. Человек заболевает и умирает. И вот, я подумал, а что, если увеличить в организме количество этих самых защитных клеток в два раза. Это значит, что и задержание тех же самых раковых клеток удвоится. И это дает нам надежду на увеличение срока жизни. Вместо семидесяти – сто сорок лет, ведь неплохо же, правда? — Я смотрел в одну точку где-то в пространстве за экранами иллюминаторов, избегая прямого взгляда на андроидов. Ну не нравятся они мне, что ж теперь делать! — Сейчас доктор Гайс поместит кроликов в одну клетку, и я с помощью моей машины постараюсь совместить их ДНК. Результатом можно считать, если после окончания процедуры у какого-нибудь из кроликов увеличится запас защитных клеток, что мы сможем проверить с помощью маркеров. Итак, внимание!
Я с облегчением отвернулся от пронизывающего взгляда псевдо-глаз трансляторов.
Авель осторожно вынула из одной клетки кролика и поместила его в другую – ту, что стояла как раз под лазером моего прибора.
— Готово, — кивнула она, закрыв клетку.
— С Богом, — прошептал я, нажимая активацию программы.
Прибор начал издавать какой-то гул, увеличивающийся с каждой секундой. Я списал все это на работу импеллеров. Лазер начал накаляться, и по мере этого машина сотрясалась в конвульсиях. По теории, лазер должен был посредством облучения считать информацию о составе ДНК одного из кроликов, а потом перенести ее в другого. Но на практике, похоже, все было не так просто. Луч в лазере накалялся все сильнее и был уже какого-то голубоватого оттенка вместо стального, испуганные кролики в панике метались по клетке, чувствуя опасность.
Та-ак, похоже, я опять чего-то намудрил, и прибор будет работать неправильно. Какой только черт дернул меня транслировать первый эксперимент начальству, предварительно не проверив аппаратуру?! Вот теперь будешь расхлебывать, мыслитель хренов!
Я на всякий случай попятился подальше от зоны поражения, попутно прихватив за рукав Авель, заворожено наблюдающую за происходящим, как все остальные. Признаться, зрелище и правда достойное. Но моя безопасность заботит меня больше.
Внезапно лазер, накалившись до предела, наконец выпустил луч в клетку с несчастными кроликами, на секунду ослепив всех.
И тут случилось неожиданное. Питание отключилось во всем блоке, и лаборатория погрузилась во тьму. Только светились красным жутковатые огоньки линз автономных андроидов. Я, к своему удивлению, обнаружил себя на полу и немедленно решил подняться. Вокруг было хоть глаз выколи, и жалкие огоньки роботов не помогали. Слева от меня обнаружилась Авелин, и я помог ей подняться тоже.
— Что произошло, доктор Огастес? — испуганно спросила она.
Я пожал плечами, не сразу сообразив, что этот жест она вряд ли увидит.
— Не знаю. Возможно, прибор вызвал перегрузку генератора.
— Возможно.
Черт, если это так, мне конец. Капитан меня по стенке размажет.
Вдруг питание снова включилось, и лампы осветили сцену массового поражения. Все в пределах этой комнаты валялись на полу с нелепым и крайне удивленным видом.
Гайс немедленно побежала поднимать попадавших деток, а я прямиком направился к клетке, не смея отвести взгляд.
На такое я точно не рассчитывал.
В клетке был всего один кролик, но увеличившийся ровно в два раза. Вот это да…
— Сэр! — воскликнула позади изумленная Авель.
— Вижу, — отмахнулся я. — Девочки, дорогие, запустите, пожалуйста, маркеров, — велел я фальшиво-сладким голоском.
Две малявки-близнецы, находившиеся всех ближе к стойке с пробирками, переглянулись и кинулись исполнять.
@темы: Meine!
-
-
13.04.2011 в 18:20-
-
14.04.2011 в 12:33-
-
14.04.2011 в 19:16-
-
14.04.2011 в 20:01-
-
15.09.2012 в 16:52-
-
20.02.2024 в 13:08